Социализм с китайской спецификой имеет ту явную особенность, что принадлежит не библейско-средиземноморской цивилизации Запада, но обитает в условиях противоположной Западу цивилизации желтых людей. Которые едят не вилками, а палочками. Пишут не буквами, а иероглифами. У которых есть своя китайская медицина. Своя китайская музыка (пентатоника). И свой «азиатский» способ производства, где товарная экономика может быть и без частной собственности и без капиталистов. Именно эта китайская специфика и заставила лауреата нобелевской премии по экономике Дугласа Норта признаться в том, что «ни одна экономическая теория Запада не может объяснить то, что происходит в Китае». А происходит-то то, что сохранение азиатского способа производства позволяет Китаю оставаться независимым от глобализма по-американски и успешно противостоять волнам мирового кризиса кредитно-финансовой системы на основе доллара США.

В силу явной китайской специфики мудрецы запада, провозгласив лозунг «войны цивилизаций» и начав успешное наступление на социализм концептуальным оружием конвергенции, одолеть Китай не могут. Атака идей либерал-демократии в июле 1989 года на площади Тяньаньмэнь разбилась об устои «восточной деспотии». Не состоялась и финансовая атака. В 1997 году Британия была вынуждена возвратить расчетно-кассовый центр Гонконг под юрисдикцию Китая. В Китае это событие было расценено как дань (отступная плата) за «вековой позор» унижения нации в период «опиумных войн» XIX века. Последняя атака предпринята Западом на фронте этики. Это эгоизм и индивидуализм, а не общинная солидарность в клане; это «права человека», а не семейные ценности; это роскошь, безудержное потребление материальных благ и преклонение перед массовой культурой, модой и американским стилем жизни, а не умеренность, взаимопомощь и патриотизм. И ныне в период великого перелома 2012-2015 гг. главный вопрос войны смыслов библейско-средиземноморской цивилизации Запада со срединно-земельной цивилизацией «Пути Перемен» (yidao wenming) состоит в том: «устоит конфуцианская этика или прогнется под напором глобализма». То есть: сможет руководство КНР в период кризиса индустриального общества Запада отстроиться от глобальных тенденций, навязываемых ему Международным Валютным Фондом, Всемирным Банком, Группой 20-ти (G-20) и прочими рычагами глобального управления, и устоять на трудном пути концептуальной самостоятельности, цивилизационной независимости и опоры на силы собственной культуры или НЕТ?

Китайская цивилизация «Пути Перемен» в отличие от Запада живет, соизмеряясь с циклами бытия: восходами и закатами, приливами и отливами – космическими основаниями того, что происходит на земле.

Поэтому имеет возможность брать подсказки для судьбоносных политических решений не просто из опыта предков, но точно с соответствующих предыдущих витков своего исторического развития.

После долгих колебаний, вызванных иностранным влиянием, Китай определился с политическим курсом, получившим в 1979 г. имя «малое процветание». Это имя характеризует один из периодов в цикле бытия китайской цивилизации: хаос «воюющих царств» – «малое процветание» централизованного государства – «великое единение» центра империи и периферии в гармонии – опять новое установление хаоса.

Мао Цзэдун, повторяя историческую функцию свирепых диктаторов-мудрецов прошлого: Цинь Шихуана, Цао Цао, Сыма Яня, Ян Цзяня, Чжу Юаньчжана, усмирил хаос силой. Дэн Сяопин, повторяя функцию великих предков, повел страну в малое процветание. Это уже восьмое малое процветание китайской нации со времен регулярного государства созданного императором Цинь Шихуаном. Подсказки же того, что и как нужно делать для успеха реальной политики (то есть: какие именно принципы нужно положить в основу политической линии, чтобы теперь решения руководства страны соответствовали космическим основаниям), дает исторический опыт предыдущего 7-го малого процветания при императоре Кан-си династии Цин (1662-1723) и, особенно, 4-го малого процветания при императоре Тай-цзуне династии Тан (626-649).

Тай-цзун (смысл имени «великий патриарх») почитается в китайской традиции как «образцовый император», воплотивший в практике учение «о гармонизации государства ради блага народа». Социальная гармония тогда была достигнута за счет переноса принципа природной гармонии (ритма и меры «золотого сечения») на общество и государство. При Тай-цзуне был осуществлен грандиозный поход на запад против каганата тюрок, увенчавшийся установлением полного контроля над Великим шелковым путем до «Сиюй» — западной границы, доходившей до Арала.

При Кан-си (смысл имени «процветающий и лучезарный») остров Тайвань в 1683 году был отвоеван у голландцев и возвращен в состав Китая. В 1692 году к Китаю была присоединена Внешняя Монголия (Халка). Затем покорена Джунгария и началось покорение народов Восточного Туркестана в Кашгарии. Новая граница – «Синьцзян» дошла до Балхаша. Тогда же при Кан-си впервые произошло столкновение Китая с Россией. В 1689 году, под угрозой применения военной силы со стороны Китая, в Нерчинске был заключен первый русско-китайский договор о границе. До этого в XIII – XIV веках Китай династии Юань, тюркские народы и Святая Русь жили в одном государстве (и го) – Великой монгольской империи (Орде).

По фазе цикла второй император династии Цин, Кан-си, повторяет второго императора династии Тан, Тай-цзуна. В наше время в той же фазе находилось второе поколение китайских руководителей во главе с Дэн Сяопином (правил с 1977 по 1992). Как правитель, следующий в династии сразу за просвещенным тираном, усмирившим хаос, Дэн Сяопин вернул конфуцианские нормы в управление страной, открыто назвал свое правление началом «малого процветания». Поставил задачу возвращения Тайваня в лоно родины. Нормализовал отношения с СССР. Благословил создание Шанхайской Организации Сотрудничества Китая со странами Центральной Азии и Новой Россией.

В 1986 при Дэне в КНР был принят «план 863», предусматривающий «исправление имен и наведение порядка в знаках и символах». План имеет перспективу в два поколения (40 лет – до 2027 года). И призван обеспечить переход устоев сознания китайцев от влияния марксизма, через ограниченную «вестернизацию» к национальной идентичности «духа великих предков». Цель плана – идеологическая «зачистка» как догм коммунизма, так и догм либерализма, привнесенных в Китай извне.

В символике цвета, а цвет не есть что-то случайное, но всегда есть признак сущностного, будет переход антуража из красного в желтый.

7-я пятилетка (1986–1991) была уже этапом «малого процветания». После «усмирения контрреволюционного мятежа 1989 года» жизнь в КНР характеризовалась возвратом к конфуцианским нормам управления страной при одновременном раскрепощении сознания масс для всасывания западных инноваций. Развитие страны шло по модели затягивания иностранных идей, капитала, технологий.

На расчете циклов основана и принятая в 1993 году тайная доктрина «три севера, четыре моря», предусматривающая мирное одоление Североамериканских Соединенных Штатов, Североатлантического Альянса (НАТО) и Севера Евразии (России за Уралом) с превращением Китая в 2012-2015 годах в «глобальную державу 1-го разряда».

11-я пятилетка (2006–2010) названа КПК «ключевым периодом достижения малого процветания». В эти годы КНР перешла к «стратегии активного выхода во внешний мир».

По признакам, в 2015 году после завершения 12-го пятилетнего плана экономического и социального развития (2010-2015) в Китае будет объявлено о «завершении всестороннего построения общества среднего достатка» (суть: о конце восьмого периода «малого процветания»).

Следующие 12 лет (2015–2027) в «перспективах прошлого и истории будущего» будут широким мазком повторять период правления третьего цинского императора Юнчжэна (1723-1735), который в самом начале седьмого периода «великого единения» осуществил решительную чистку самосознания китайцев от иностранного влияния, на новых принципах установил порядок и поднял экономику империи. Этими принципами были: единое, духовное, зажиточное, экономное и слаженное четкой иерархией «общество социальной гармонии».

В 2005 году 5-й пленум ЦК КПК 16-го созыва, завершив борьбу классов, характерную для этапа индустриального общества, провозгласил курс на строительство в Китае «общества социальной гармонии». А с 2015 г., если руководство КНР не прогнется под глобализм, следует ждать торжество прагматизма и национальной идентичности китайцев.

Восьмой период полного подъема Китая (пик подъема – 2019 год), как и четвертый период, пришедшийся на конец VII века при династии Тан (пик подъема – 675 год), будет носить имя «великая гармония».

Это имя означает, что различные слои китайского общества будут преследовать разные интересы и опираться на разные идеи, однако их цели процветания и стабильности будут совпадать, противоречия будут незначительными, а управление единым. Символически «восьмерка» в номере периода означает, что процветание будет самым плодотворным, богатство страны будет доведено до изобилия, успешность достигнет вершины подъема, а гармония будет реализованной. В отличие от предыдущих периодов взлета, ожидается, что грядущий восьмой период полного подъема благополучия страны позволит впервые в китайской истории подняться от единения по форме к гармонии по существу.

Таков концептуальный и политический курс развития КНР, взятый в соответствии с космическими основаниями исторических циклов страны. Однако, как мудро указывал Мао Цзэдун: «Перспективы светлые. Путь извилист». То есть линия строительства социализма с китайской спецификой на практике подвержена зигзагам и изломам. Такой излом и переживет страна накануне судьбоносного 18 съезда КПК (осень 2012).

Излом линии вызван влиянием на Китайское руководство мирового финансового кризиса. А сам кризис вызван тем обстоятельством, что возникшее на Западе на базе протестантской этики индустриальное общество потребления товаров с расширенным воспроизводством капитала уперлось в «пределы роста» по сырью и экологии. Кризис знаменует и смену технологического уклада; и переход к экономике знаний; и завершение американского цикла накопления капитала, построенного на приоритетах военной индустрии и энергетики нефти.

Впереди очередной азиатский цикл накопления капитала, но уже в новой, рожденной кризисом, экономике знаний. Знания же выступают не товаром, а услугой. Поэтому приоритет нового богатства будет у стран с политической системой служения, а не свободы обмена (купли-продажи) стоимостей; и длинной воли государственных инвестиционных проектов, а не зыбкой стихии рынка. Вполне очевидно, что такие условия дает опыт азиатского способа производства с товарной экономикой без частной собственности на средства промышленного производства и без капиталистов, которого на Западе НЕТ! Именно поэтому центр нового азиатского цикла накопления капитала, с капитализацией знаний как услуги, будет в Китае. Где главная роль в экономике принадлежит государству, доминантным ресурсом выступает человеческий труд, финансы опираются на натуральные стоимости, а богатство измеряется весом золота и серебра. Где веками отработана система государственной бюрократии, которая служит, но не владеет собственностью. А китайская специфика обеспечивает культурную независимость от Запада.

Новому статусу Китайской державы потребуется и новая идеология. Не вызывает сомнения, что бывшие «революционные массы» через отрешенность вполне нейтрального и интернационального буддизма, плавно переводятся на традиционные националистические даосско-конфуцианские устои сознания. Однако для внешнего мира. Для одоления либерализма Запада, губительного для азиатского способа производства, Китаю в войне смыслов необходима свежая идеология, несущая новое мировоззрение для новой эпохи информационного общества. Идеология борьбы классов соответствовала индустриальному обществу. В современном постиндустриальном обществе на переломе эпох, в условиях мирового кризиса для захвата будущего в глобальном мире нужны новые идеи! Такой идеей, объединительной для всех не западных цивилизаций, может стать исповедание нестяжателей (wu tancai dao) Восточного правильного учения (православия).

Тема азиатского способа производства как основы азиатского цикла накопления капитала экономики знаний. С опорой на смыслы троичной гармонии, а не борьбы противоположностей. И на новую этику правды и справедливости как наказания зла. Могла бы быть обозначена уже в сентябре 2012 года «на полях» саммита АТЭС во Владивостоке. Весной 2013 года могла бы прозвучать на очередном Боаоском Азиатском форуме на острове Ханань. И стать предметом содержательного диалога экспертов в ходе подготовки визита Патриарха Кирилла в Китай.

Андрей Петрович Девятов, постоянный заместитель директора ИРКСВ
По поручению экспертного совета Института российско-китайского стратегического взаимодействия
АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЕМ
No236 от 10.07.12