Русское безволие, долготерпение и покорность – это уже как избитый штамп, как диагноз в период эпидемии. Slave, Der Sklave – раб, Slavic, slawisch – славянский, так окрестили наших предков соседи по Европейскому дому еще в допотопные времена. Почему?.. Правда они и сами звались «немцы» – то есть чуждые, непонятные, и это было очень-очень давно. Но и до сих пор нам русским непонятно, почему мы такие и почему они – немцы? Европейским соседям стереотип языка диктует: славянин привык подчиняться господам, он их ищет, а если способных держать его в узде не находится, раб требует воли и бунтует «бессмысленно и беспощадно». Такой народ – опасен. А русским-славянам этот же речевой стереотип диктует:  все, что о нас говорят – это не про нас, потому, что они – немцы – одним словом.

Правозащитная рать вытравливала из русского человека раба, чтобы он смог хоть когда-нибудь создать гражданское общество, цивилизоваться и перестать быть опасным. Вытравили? И где оно гражданское общество? Разве общество, не объединенное сегодня ни общей идеей, ни богом, ни царем, общество тотального пофигизма, можно назвать хотя бы подобием гражданского? Почему не получается? В чем дело? Это ведь страшно, когда такое – не получается! А может быть, мы не того боимся?..

Рабы не могли освоить шестую часть планеты, победить нацистскую Германию, запустить человека в космос и держать в страхе все человечество, – уж что было, то было, долгие семьдесят лет. Хотели идти «навстречу солнцу» – шли,  хотели «раздавить фашистскую гадину» – раздавили, хотели строить коммунизм – строили. В итоге построили что-то не то, но ведь строили, как строили! Могли ведь построить и нечто другое… Ведь если бы мы не хотели, не было бы ни побед, ни героев, ни великих свершений. Это мы для «немцев» были рабы по определению, а сами для себя – «братья славяне», советский народ.

Раб – это состояние человека, когда его воля ничего не значит и ничего не решает. Тогда воля все же была, а теперь ее нет. Свобода – есть, а воли –  народной воли, нет. И в этом вся разница. Или свобода – или воля. Именно в этой дилемме кроется разгадка русской души и российской судьбы.

Получается, что настоящими рабами мы стали сейчас. Вроде бы хотим жить в сильной богатой стране, но ничего для этого не можем сделать, вроде бы хотим раздавить гадину терроризма, но сил не хватает даже на то, чтобы поднять сапог. Воли ни на что нет, кроме как на проедание ресурсов будущих поколений. Безумное и бездумное растрачивание сил и угасание нации продолжается. Где же она народная воля?

Появилась такая наука «небополитика». Она своими особыми методами изучает, как человеческая воля проявляется, куда направляется и как складывается с волей вечного Неба. Наука на первый взгляд странная, но интересная, потому что оперирует не только словами и формулами, а знаками и цветами, образами и смыслами. Не вдаваясь в подробности методов небополитики, остановлюсь только на одном ее выводе, касающемся российского народа: векторы воли россиян разнонаправлены, и при их сложении получается нуль. Так уж устроен российский народ. Немцы – не так, англичане – тоже не так, у них вектор воли явлен отчетливо, а россияне (именно россияне) – так. Небополитика исследует большие общности: этносы, народы, цивилизации. То есть для большого количества россиян их суммарная воля не явлена! Воля каждого – явлена, а в сумме они уравновешиваются.  Что это означает? А то, что когда россияне проявляют свою волю путем свободного волеизъявления, общество стоит на месте, как телега дедушки Крылова, или движется по указанию любой внешней воли. Вот оно и стоит, и будет стоять, хоть взрывай его, хоть топи, хоть режь на куски, или будет двигаться куда угодно – хоть к пропасти, лишь бы кто-то туда толкал, опричь лебедя, рака и щуки. Комментарии, как говорится, излишни, и все же некоторые необходимо дать.

Когда-то за нас все решал царь православный, потом генеральный секретарь. О том, что было плохого в результате такого волеизъявения, здесь говорить не будем, говорим о воле, без которой сильного государства  быть не может. В обществе, не обладающем явным вектором воли, правительство, выбранное путем свободного волеизъявления, так же безвольно, как и народ его избравший. Что бы оно ни пыталось делать, никого и никуда не поведет, ни на что не сподвигнет. Консолидация такого общества возможна лишь путем уменьшения действия отдельных векторов, для проявления прочих. Если от Крыловской телеги отстегнуть щуку, то телега тут же начнет двигаться по средней линии между небом – лебедем и раком – землей. Куда-то назад, но все же начнет… Вывод напрашивается простой: правительство в России народом, всем народом, выбираться не должно, но оно должно быть ему предано. В этом и вся проблема! Как ее решить? Это можно сделать по-разному. Проще всего прямо и честно объяснить людям, почему все происходит так, а не иначе, и почему мы должны ограничить чью-то свободу. Я – за такое решение. Но могут быть и другие. Решение все равно будет найдено, потому что иначе быть не может. У России есть своя миссия – это, кстати, тоже один из выводов небополитики, и она ее выполнит, так или иначе, но это уже другой разговор. А пока будем ждать и верить, что скоро кто-то придет и скажет: «Я пришел дать вам волю».

 

© Александр Викторович Кашанский

01 сентября 2004 год