Реплика на статью Е. Мячина «Спасение «правого дела»».

 

Свобода, Санчо, есть одно из самых драгоценных благ,

какими небо одарило людей; с ней не могут сравняться

все сокровища, заключённые в земле и таящиеся в море…

Дон Кихот.

 

Либерализм – это философия свободы, понимаемой как высшая универсальная ценность. Нужна ли человеку свобода? Что за вопрос?! Кому же не нужна свобода? Но, на самом деле, вопрос заключается в другом: зачем свобода нужна, и как она понимается и принимается в обществе?

Как это, что за вопрос?! – возмутится либерал. Неужели вы не понимаете, что без свободы невозможно полное раскрытие творческого потенциала личности?! Понимаю. Но, в свою очередь, хочу сказать: неужели вы не понимаете, что свобода сама по себе не является целью, а только лишь средством для построения общества, в котором людям хорошо жить. А человеческий потенциал, примерно поровну, состоит из хорошего и плохого, при свободе развиваемых примерно в равных пропорциях. И это, несмотря ни на какое законодательство, только лишь закрепляет человеческие желания и представления о добре и зле.

Я думаю, что Егор Гайдар, сегодня превращаемый в либеральное чудовище, был самым честным и последовательным либералом из всех существовавших в России, и подобного ему Российская земля уже больше не родит. И не важно, кто, как и где его инструктировал и направлял, он, а потом его последователи, целенаправленно проводили политику, направленную на построение в России либеральной демократии, а значит – и интеграцию ее в Западный Союз. Что получилось в результате, мы знаем, – общество, в котором россиянам жить плохо, да и Запад по-прежнему далеко. И убежден, что ничего другого получиться и не могло.

Российский, зарождающийся неолиберализм, то есть либерализм «с человеческим лицом» Хакамады, по сути, основывается на утверждении, что правительство Гайдара решило применить теорию, основанную на рыночных законах, к нерыночной экономике. Но сейчас, когда в России в основном рыночная экономика (кстати, спасибо за это Гайдару), то теперь-то и можно использовать либеральные методы управления не только экономикой, но и политической жизнью, и они будут приносить результат, ведь человек – это звучит гордо!

Два слова о рынке вообще, чтобы быть более понятным. Нельзя ассоциировать либерализм и рынок, путая одно с другим, – если либерализм без рынка существовать не может, то рынок существовал уже у подножия египетских пирамид – и в буквальном, и расширенном толковании слова. То есть рынок, в виде всевозможных бизнесов, со всей необходимой политической, законодательной и социальной атрибутикой: мельчайшего, мелкого, среднего, крупного размера, – это не следствие победы либеральных ценностей, а просто естественная форма развития товарно-денежных отношений, в разных странах мира, придерживающихся разных мировоззренческих ценностей. Рынок, вообще говоря, – это хорошо, а либерализм?..

Это сладкое слово «свобода» для всех сладко по-разному, потому что у людей, как выяснилось, нет одинаковых вкусов, и если о вкусах спорить считается  неприличным, то о понимании свободы – можно, только результат будет примерно тот же, что от внедрения либеральной идеи в России Ельциным и его командой. Хорошо передраться спорящим еще можно, а вот наладить хорошую жизнь в спорящей о свободе стране – точно нельзя, сначала надо определиться, какая свобода нужна тем, кто будет нести за нее ответственность.

Глубинная причина непопулярности идеалов либерализма в России кроется в том, что российское общество очень плохо интегрируется при помощи горизонтальных связей, в результате чего затруднено построение институтов гражданского общества, а значит и развитие реальной, три раза подчеркиваю, – реальной демократии. Эта сложность диктуется типологией сознания большинства россиян. А ведь именно гражданское общество атомарных индивидуумов – основа либерализма как целостной мировоззренческой концепции. Если такое общество есть, будет и настоящий, действенный либерализм, если нет – неизбежно рождается урод, порочащий светлый идеал свободы. Полагаю, что в России такого общества нет, и не будет еще очень и очень долго, а может быть и никогда. Свобода России нужна, а либерализм нет. И не потому, что русские плохие и не любят свободу, а потому, что они другие. Я имею в виду гражданское общество в его западном  понимании, а ведь без слов «запад», «цивилизованный» не обходится ни одна статья на эту тему.

Чтобы в России трое могли договориться друг с другом, над ними должен быть четвертый. Кто-то в человеческом образе (не обязательно в облике!), а не в виде бездушного закона и его толкователей, должен быть «над». Сегодня это чиновник или политтехнолог, или олигарх, или кто угодно, хоть вор в законе, лишь бы сверху, хоть бы и волею судьбы. Ведь «всякая власть от Бога». А надо, чтобы это был человек по праву, то есть знатный. Кто такое право имеет – это отдельный разговор, но могу точно сказать – это не тот, у кого есть деньги или только деньги. И опять – все поперек либерализма! Одним словом, пока так: если в городе глава – отец родной, город процветает, если проходимец, – ничто этот город не спасет, кроме МЧС, а выбирают у нас «кого бог на душу положит».  

Говорить, что в России не нужны партии, а лишь бы была разумная экономическая политика, – то же, что считать не нужными основополагающие ценности, консолидирующие общество, и основанную на них идеологию. Это, в лучшем случае, заблуждение, а в худшем – сознательный подрыв национальной безопасности. Партии нужны. Но какие?..

России только предстоит строить рыночное, вертикально интегрированное общество, в котором тот, который «над», был бы тем, который нужен обществу. Как это сделать через развитие демократических механизмов, лично мне, пока не ясно, хотя принципиально и не отрицаю такой возможности. Но ясно другое, – российские правые должны быть, без них, конечно же, политическая конструкция неустойчива, но они не должны быть либералами. То есть правые, придерживаясь строго рыночного курса в экономике, не должны выдвигать лозунги свободы, демократии и так далее как универсальные ценности. Эти лозунги в России работать не будут, а если и будут, то только для той части общества, которая готова интегрироваться сегодня с кем угодно: хоть с Европой, хоть с Америкой, – лишь бы жить было хорошо, но таких все меньше, по разным причинам. Времена не те.

 

© Александр Викторович Кашанский

08 июня 2004 год